Все плохие дети будут наказаны
Описание персонажа
Несет с собой
Нежданные гости,
папа ведет себя очень вежливо, Айрис находит и теряет сокровище, а улыбка сияет на каждом углу
Скучные летние каникулы уже сидят у тебя в печенках – почему ты должна сидеть дома, когда почти все друзья уехали в более прохладные места?
Впрочем, сейчас тебе не до размышлений о несправедливости высших сил, оставивших тебя скучать без друзей среди пыльных улочек – папа, срочно вызванный звонком из муниципалитета, уже второй час пропадает неизвестно где и ты коротаешь время у окна, пережевывая и со всех сторон рассматривая собственную обиду и время от времени снимая пылинки с чистого клетчатого платья.
Нет, это просто невероятно! Не так уж и часто ты появляешься у него дома и теперь, вместо того, чтобы вместе проводить время, папа укатывает на автомобиле. А между тем он обещал, что возьмет сегодня выходной и проведет с тобой весь день! А теперь все насмарку, с досадой думаешь ты. Вы хотели съездить на велосипедах на излучину реки, но все, время потеряно и уже слишком поздно отправляться куда-то.
«Извини, малыш, но ты, же понимаешь, я пожарный», виновато сказал он, оставляя тебя одну. Жалкие оправдания!
Твои горестные мысли прерывает рев мотора. Личный автомобиль мэра Хильботта останавливается у дома и через минуты в дверях появляется твой папа – с самой широкой и идиотской улыбкой, которую ты только видела на его лице.
Несет с собой
Нежданные гости,
папа ведет себя очень вежливо, Айрис находит и теряет сокровище, а улыбка сияет на каждом углу
Скучные летние каникулы уже сидят у тебя в печенках – почему ты должна сидеть дома, когда почти все друзья уехали в более прохладные места?
Впрочем, сейчас тебе не до размышлений о несправедливости высших сил, оставивших тебя скучать без друзей среди пыльных улочек – папа, срочно вызванный звонком из муниципалитета, уже второй час пропадает неизвестно где и ты коротаешь время у окна, пережевывая и со всех сторон рассматривая собственную обиду и время от времени снимая пылинки с чистого клетчатого платья.
Нет, это просто невероятно! Не так уж и часто ты появляешься у него дома и теперь, вместо того, чтобы вместе проводить время, папа укатывает на автомобиле. А между тем он обещал, что возьмет сегодня выходной и проведет с тобой весь день! А теперь все насмарку, с досадой думаешь ты. Вы хотели съездить на велосипедах на излучину реки, но все, время потеряно и уже слишком поздно отправляться куда-то.
«Извини, малыш, но ты, же понимаешь, я пожарный», виновато сказал он, оставляя тебя одну. Жалкие оправдания!
Твои горестные мысли прерывает рев мотора. Личный автомобиль мэра Хильботта останавливается у дома и через минуты в дверях появляется твой папа – с самой широкой и идиотской улыбкой, которую ты только видела на его лице.
Айрис пытается натянуть суровое выражение лица, чтобы хотя бы не сразу выдать радость от появления отца (ну хоть какое-то разнообразие в этой тягомотной жаре), но в итоге ее странная неуклюжая мимика ее подводит и она улыбается папе. Суровости и желания получить еще извинений хватает только на выжидающее молчание
- Ты не поверишь, что я только что видел! - с восторгом говорит он, - О, я уверен, тебе это точно понравится!
Он наклоняется и, улыбаясь, шепчет тебе на ухо:
- Ты представляешь, к нам приехал настоящий цирк! Я был внутри и все видел - у них там есть и слоны и веселые клоуны, акробаты и силачи и очень милая обезьянка!
Видеть такое поведение папы для тебя полная неожиданность и ты немного ошарашена его экспрессией.
Я слегка приоткрываю рот от удивления, и в голову закрадываются тихие подозрения о какой-то странной папиной шутке (мама часто говорила, что чувство юмора у него своеобразное - но я не понимала этих их взрослых претензий), но папа улыбается так, как делает только со мной, поэтому я могу показать ему, что рада этим новостям:
- Правда?.. и ты... мы... сходим туда... скоро?
И тут я вспоминаю про Эда и думаю - стоит ли упоминать о нем, может, получится заполучить папу только себе! А ведь папа может вспомнить про брата сам, и тогда мне наверняка влетит за невнимательность.
Он опускает тебя на пол и ходит по комнате.
- А мне надо написать заключение о безвредности инструкцию по пожарной безопасности. Ох, я просто не могу ждать.
Он присаживается перед тобой на корточки и аккуратно расправляет платье.
- А что, если мы сделаем так, а, милая? Папа сейчас займется скучной работой, а ты пока поиграешь на улице, а вечером, - он подмигивает тебе, - когда стемнеет и все лягут спать, мы пойдем туда и просто тихо-тихо посмотрим на все? А? Мы никому не скажем, посмотрим на артистов и животных - хочешь? Ты будешь первая из всех! Я видел, они начали устаналивать настоящую карусель - может быть, если я договорюсь, мы даже сможем прокатиться на ней - что скажешь?
Он с надеждой заглядывает тебе в глаза - кажется, ему самому очень этого хочется.
"Фух, пронесло, вроде не попадет", - подумала я, и остатки плохого настроения словно рукой сняло.
Только вот папе совсем несвойственен этот заговорщи... заговорчищи... короче, не ведет он себя обычно, как будто заговор устраивает. Я стою и, наверное, вот теперь точно выгляжу сурово - мама обычно так на меня смотрит, когда Эд на меня ябедничает, а ей нужно решить, кто прав. Конечно, редко попадает именно Эду...
- Пап, я не хочу играть сама, я и так весь день сама!
Я вообще не понимаю, что он затеял, поэтому ляпаю первое пришедшее в голову предложение, а пока он будет меня уговаривать, я обязательно включу голову и сварю что-нибудь поумнее.
Из друзей, наверное, никто, да и вообще детей ты можешь пересчитать по пальцам -задиристая малолетка Адель-Змеиный-Язык, зазнайка и умник Глазастый Томас, все дни проводящий на крыше - в небольшой обсерватории своего отца, преподователи астрономии, белобрысый Смит - с ним ты видишься чаще остальных, потому что его папа работает счетоводом в управе. Чуть постарше их - капризуля и модница Маркиза, а из твоих ровесников - разве что молчаливый и странный толстячок Кнопка-На-Кнопке, вечно забитый и сидящий в углу (ты даже не помнишь его имени - то ли Кевин, то ли Каин, как-то так), это, конечно, если не считать пропащего неряху, сироту и бродягу Скаута, ночующего в стогах сена за городом.
- Ну вот, пап, снова пытаешься меня на кого-то скинуть! вечно ты придумаешь что-то и сразу убегаешь! - было дико обидно, что его затея про "устроить вместе какую-то вылазку" оказалась лопнувшим воздушным щаром. типичный папа!
но в голове будто зашуршали шестеренки и, пока папа не решил самостоятельно, кого ко мне прилепить на ближайшее время, я попыталась сымитировать голос Мариэтты, папиной жены, и тихо сказала:
- попробуй позвонить Смиту, он уже привык к тому, что я часто у них околачиваюсь. только не надо меня отправлять "общаться" (я попыталась как можно больше язвительности вложить в это слово) к Скауту или Маркизе, пожалуйста!
Папа перелистывает блокнот
- Смит, Смит - это хороший выбор, - частит он, - конечно, я бы не отправил тебя к этим ужасным ребятам, правда, я не знаю, как зовут бедного мальчика, папа у него тоже Смит, а вот имя забыл, обоих, черт.
Он вопросительно смотрит на тебя. Ты тоже не знаешь и пожимаешь плечеами Белобрысый так всем и представляется - по фамилии. Смит и Смит - да к нему даже кличка не прилипла.
- Ладно, как нибудь выкрутимся, - папа находит, наконец, нужный номер, но зажимает страницу пальцем, - слушай, а мне пришло в голову, что нам надо будет надеть что-нибудь незаметное. Хм... у меня есть черный свитер и шапка, а у тебя, наверное, только это платье. Вряд ли мама дала тебе с собой целый набор шпиона - коротенький нервный смешок.
Она задумчиво гладит свои знаменитые усы, а потом хлопает ладонью по животу:
- Вот что! Мариэтта в отъезде и, думаю, не будет возражать, если мы позаимствуем у нее что-нибудь для небольшого приключения и, конечно, потом все хорошенько отстираем.
Папа подмигивает тебе
- Что скажешь? Хочешь порыться в ее гардеробе, пока я звоню этим беднягам Смитам? Обещаю, я прикрою - скажу, что сам набедокурил!
- Пап, ты сейчас глупее Эда! Вещи Мариэтты мне велики прямо совсем, ты что!
Но сама идея... это же праздник! Не приевшиеся скучноватые каникулы, которые запоминаются только кучей подарков, похвалой и вниманием, а настоящее почти прямо приключение!
Но папа явно не слышит меня, поэтому я послушно киваю и иду в комнату Мариэтты, куда меня пускали по праздникам только, в качестве вишенки на торте. Папа чем-то продолжает шуршать, но пока вроде бы не звонит...
Но она не отчищается! Я тру и тру, тру и тру... Это сложнее, чем отмывать полы в своей комнате, куда все так часто заходят в обуви. А тут всего лишь маленькая брошечка! У меня уже кожа вся в ссадинах, а налет на металле все такой же противный, и даже будто больше липнет из-за порошка.
Я не люблю бросать начатое, за это всегда прилетает по голове, но тут у меня все равно уйма времени, и я берусь за другие брошки. Но они почему-то не такие интересные - ни они, ни сережки всякие, потому что или совсем чистые, или одним движением начинают сиять. Я всё чаще смотрю на эту упрямую и вредную вещь, как будто она, даже лежа вот так на полочке, дразнит меня своим нежеланием стать чистой.
Ну как так можно?!
Но вот гора очищенных украшений все больше, время вроде тоже не спешит проходить... Снизу не доносится ни звука, и иногда проскальзывает мысль, что можно было бы спуститься и проверить, нужна ли я папе, но все-таки воспоминания об успешном очищении _той_самой_брошки_ доставляют больше радости. Я уже представляю, как дочищу её и побегу показывать отцу, потому что он точно похвалит и сделает так, что это превратится в настоящий праздник!
Поэтому, стирая кожу на пальцах, я продолжаю чистить эту вещичку, и она так же медленно поддается.
- Милая, я снова звоню Смитам!
Я сижу и в нерешительности смотрю на брошку - бежать ли вниз и хвастаться своим хозяйственным подвигом или не говорить ничего папе, который, судя по всему, только и хочет, что сбыть меня с рук?
Первое берет верх! Конечно, отказываться от поглаживания по голове глупо, тем более что и так сегодня весь день - расстройство за расстройством.
Я сбегаю вниз по лестнице, зажав брошь в ладони - если и отправят к Смитам, хоть момент триумфа поможет мне пережить ожидание нашего с папой плана на вечер.
От одной мысли очень сложно сдержать улыбку!
- Они дома, - говорит он с улыбкой, - Я уже договорился со старшим Смитом. Что это у тебя в руке, милая?
Я разжимаю ладонь и показываю ему свой шедевр.
- Смотри, я еле отчистила!
Тут я замечаю, что мои ссадины очень видны, и быстро убираю руки за спину, чтобы папа не вздумал носиться с бинтами и жалеть - как будто я маленькая совсем, как с куклой играет!
И стоит мне потерять из виду брошку, как меня словно рывком возвращает в комнату, где папа только что сказал про Смитов.
- Ты меня сам к ним отведешь?
Руки очень удачно за спиной, я сильно-сильно сжимаю кулачки на удачу...
Он ничего не заметил
- Да, хорошо. Тогда центральная площадь - сообщает он старшему Смиту и вешает трубку, - Нет, к сожалению, я не смогу отвезти тебя, слишком много работы, но вот, - он достает из кармана горсть мелочи и ссыпает в карман твоего платья, - держи. Вы встретитесь на главной площади, сможешь купить себе что-нибудь. Только не позволяй себе угощать джентельменов.
Папа снова тебе подмигивает.
Я стараюсь не опускать краешки губ - увидев мою обиду, папа расстроится еще больше, чем я, и кто знает, что получится тогда вечером?
- Но ведь площадь совсем рядом, паааап!
Я вроде даже вспоминаю, как зовут мальчика, о котором говорит папа, но совсем не хочу об этом говорить. И если всем всюду близко, почему надо встречаться на площади?
- Ну хорошо, я пойду соберусь и отправлюсь к площади... - я делаю вид, что уже не обижаюсь, но втайне надеюсь, что папа увидит, как я расстроена.
Папа ничего не замечает - он всегда был немного толстокожим.
- Хорошо, милая! Будь дома не позже девяти
Он гладит тебя по голове и уходит в свою комнату .
Я вздыхаю. Собираться мне особенно и не надо, деньги папа дал, одежда в порядке, не стыдно идти в гости. Правда, неприятно чувствовать себя обузой, я и так с мамой себя так постоянно ощущаю, но мысли о вечере и брошка в руке все-таки подталкивают к выходу из дома.
Я перекладываю брошь в карман платья (не туда, где деньги - достану случайно вместе с монетой и внимание привлеку) и открываю дверь.
На улице никого нет, кроме лохматого пса, беззаботно спящего у потрескавшейся стены
И тут мне приходит в голову, что я могу пойти другим путем. Дворами, тенистыми тропинками, которые будут вести меня к площади в два раза дольше, чем прямая дорога - может, тогда Смит-старший не дождется и уйдет, а я вернусь домой, к папе? Будет здорово застать его прямо посреди его таинственной работы!
Я так рада, что придумала что-то повеселее чистки чужих украшений, что сразу же сворачиваю с Солнечной улицы под арку и попадаю во двор, откуда ведут две тропинки. Наугад выбираю одну и шагаю вперед, через площадки с качелями, сквозь заросли кустов, дальше...
"Ну вот, и это провалилось, что за невезение!" - вздыхаю я и пытаюсь спрятаться за фонарным столбом, чтобы потом более точно продумать маршрут отступления. Но я слишком, видимо, занята этими мыслями, что следить за тем, куда иду, и в итоге я с громким "бээээу" врезаюсь в этот самый столб, Смит меня замечает, и мне приходится двинуться ему навстречу, стараясь выглядеть не слишком виновато.
Перейти на площадь и поздороваться со Смитом.