Все плохие дети будут наказаны
Описание персонажа
Прибытие в никуда,
пролог, в котором кошмары становятся реальностью, а улыбка сияет на каждом углу
Первое, что ты всегда чувствуешь, пробуждаясь - это запах. Специфичный букет: смесь из старого дерева, пыли, прогнившей ткани - и того, кто открывает крышку твоего ящика. Сейчас пахнет сырой глиной и присыпкой для ткани
Запах. Сначала всегда - запах. Потом - бой барабанов, затихающий в стук твоего сердца, затем - тусклый свет, разгорающийся все сильнее, затем ты делаешь вдох, кашляешь от стружки, попавшей в легкие и садишься.
Бугимен, возвращенный к жизни из нафталинового сна, на радость всем детишкам в округе.
Те, кто разбудили тебя, опасливо делают шаг назад. Ты щуришься, рассматривая их своими изумрудными глазами: это помощники Улыбки, члены так называемой Руки Мертвеца - его ближайшего окружения, японка-оборотень в человеческом обличьи с непроницаемым лицом, будто сделанным из фарфора - Рейко и тихий бледный вампир Влад, мальчик на побегушках и местная швея одновремеено. Оба - весьма могущественные создания, но они пришли будить тебя вдвоем. Ты втягиваешь воздух, чувствая знакомый аромат - они боятся тебя.
- Проснись, Охотник, - шепчет Влад и поднимает выше газовый фонарь, чтобы осветить темный уголки небольшой каморки - какая честь, да тебя везли в отдельном фургоне!, - Проснись, хозяин ждет.
Прибытие в никуда,
пролог, в котором кошмары становятся реальностью, а улыбка сияет на каждом углу
Первое, что ты всегда чувствуешь, пробуждаясь - это запах. Специфичный букет: смесь из старого дерева, пыли, прогнившей ткани - и того, кто открывает крышку твоего ящика. Сейчас пахнет сырой глиной и присыпкой для ткани
Запах. Сначала всегда - запах. Потом - бой барабанов, затихающий в стук твоего сердца, затем - тусклый свет, разгорающийся все сильнее, затем ты делаешь вдох, кашляешь от стружки, попавшей в легкие и садишься.
Бугимен, возвращенный к жизни из нафталинового сна, на радость всем детишкам в округе.
Те, кто разбудили тебя, опасливо делают шаг назад. Ты щуришься, рассматривая их своими изумрудными глазами: это помощники Улыбки, члены так называемой Руки Мертвеца - его ближайшего окружения, японка-оборотень в человеческом обличьи с непроницаемым лицом, будто сделанным из фарфора - Рейко и тихий бледный вампир Влад, мальчик на побегушках и местная швея одновремеено. Оба - весьма могущественные создания, но они пришли будить тебя вдвоем. Ты втягиваешь воздух, чувствая знакомый аромат - они боятся тебя.
- Проснись, Охотник, - шепчет Влад и поднимает выше газовый фонарь, чтобы осветить темный уголки небольшой каморки - какая честь, да тебя везли в отдельном фургоне!, - Проснись, хозяин ждет.
Он-она-оно прикривыет сухие, будто изжеванные веки.
- Все, что может быть на земле, милый кошмар. Но Голова все еще испытывает любопытство. И Голова любит давать ответы тем, кто понимает ее намеки.
Буги превратился в старого китайца и добавил несколько бессвязных китайских словечек.
- Не можешь говорить о врагах Улыбки, так намекни мне о слабостях циркачей, чтобы я мог потолковать с ними об их контрактах.
- Ты шутник, кошмар. Я люблю шутки. Зачем же Голове тебе помогать - что это за балаган без хорошего шута?
Он-она-оно крякает еще немного, а затем выпускает неожиданно тонкий, длинный темный язык и слизывает со стола лужицу.
- Мир меняется. С этим не поспоришь. И ты прав, тень, так много на что еще есть посмотреть, Сможешь мне в этом помочь? Голове нужны новые впечатления, ..., также сильно, как и вода. Что ты можешь мне предложить? Говорят, люди строят машины, которые могут штурмовать небо... Мне всегда нравились эти ребятки. Вечно выдумают что-то любопытное.
- Машины штурмующие небо... - протянул Бугимен. - Джесс, милая, будь любезна.
Девушка-тень сделала почтительный реверанс Голове и исчезла.
- Подхалимка... - завистливо буркнул Уги вставая с трона. - Это займет некоторое время, я как раз успею сходить на охоту. В моем положении приходится быть неторопливым, ведь чем быстрее я поймаю детей, тем быстрее вернусь в ящик. А ты, Голова... в тебе больше еврейского чем в нашем големе. Кругом одни евреи! Казалось бы, что им делать в компании темных сущностей, а нет же - и тут пролезли.
Продолжая ворчать старый китаец проковылял к двери и вдруг обернулся:
- Предсказание на дорожку?
Он-она-оно снова крякает-смеется и продолжает:
- Ты хороший мальчик, кошмар. Всегда знаешь, когда пора уходить и оставить старших в покое. Предсказание тебе не дам - Голова не гадает, Голова только знает. Но ты развлек меня беседой и я развлеку тебя.
Башка прочищает горло и хрипло поет:
"Ночь нисходит на город,
Ветер сгоняет жару
Плохой человек идет на охоту,
Хороший - идет на войну.
Все карты раздали,
Все козыри в деле,
Но дилер запрятал
Тузы в рукаве
Держи меня за руку
И полетели
Я встречу тебя на той стороне,
Увидимся снова - на той стороне.
Умная женщина вычтет из книг,
Глупый ребенок покинет свой дом,
Смеется с друзьями убийца-шутник
Заплетает шпион сеть интриг за углом.
Похоже, фигуры в игре
Похоже, пора начинать,
Все больше детей заблудилось во тьме
Все больше плутает во сне
А значит – хватайся, приятель.
Прокатимся вместе на той стороне,
Увидимся снова – на той стороне
Смотрись в кривое зеркало, не бойся,
Но что за тени
Танцуют в его глубине?"
Последние строчки звучат все тише и тише - оставшись без воды Голова усыхает и, в конце концов, превращается в ту же сухую луковку.
Пока Буги сверлил угрюмым взглядом фургончик Улыбки, к нему со всех сторон стекались тени. Они принимали облик детей и выстраивались в шеренгу, готовые отрапортовать хозяину. Один мальчик подошел к Буги и почтительно произнес:
- Господин, перечень детей готов.
- Перечень? - рыкнул Буги. - Ну, уж нет, отныне мы будем звать это... меню.