Оглядываюсь. Раз все остальные заняты своими делами, то можно и сделать что-нибудь противозаконное. - Согласен, - я улыбаюсь в ответ, но этого не видно, - Самое время пошалить. Пойдем? Подаю руку Пеппилоте и веду ее к карусели.
Я люблю полицейских почти так же сильно, как компот из ревеня
- Ах, Йозеф, как мне повезло, что ты согласился помочь. Сама бы я никогда не справилась. Какая же у меня будет прелестная лошадка! Я, пританцовывая, кручусь вокруг Йозефа и, несомненно, мешаю ему. Пытаюсь открутить болты пальцами, каждый раз охаю, убедившись, что они закручены накрепко. Глажу гриву деревянной лошадки и нашептываю ей на ухо что-то утешительное.
Болты и правда закручены на славу - даже обмотав пальцы шарфов без инструмента их не свинтить. Впрочем, крепления не такие крепки и можно, раскачав лошадку, оторвать ее.
Я люблю полицейских почти так же сильно, как компот из ревеня
- Я буду у тебя в долгу, Йозеф, проси, что хочешь! Никто другой в этом цирке не стал бы мне помогать, они все сидят в своих норах! Ах, какое же это будет чудесное представление - я верхом на такой превосходной лошади, на арене, полные трибуны, и музыка, чарующая музыка. Йозеф! Ты ведь поможешь мне с музыкой?
Я люблю полицейских почти так же сильно, как компот из ревеня
- Ах, Йозеф, ты просто душка, - расчувствовавшись, я ненадолго обнимаю его, нечаянно поцарапав его ухо колечком, из-за чего на нем остается прозрачный след. - А что бы ты сам посоветовал? Ах, прости, - заметив царапину, я пытаюсь ее стереть, - я нечаянно тебя задела... Надеюсь, не больно? Нужно снять эти кольца, - я освобождаю пальцы и снова порывисто обнимаю Йозефа, не причиняя ему боли. - Но все это уже после того, как мы освободим лошадку, верно? И я с деловым видом снова возвращаюсь к ощупыванию болтов.
Я люблю полицейских почти так же сильно, как компот из ревеня
- Ах, Йозеф, неужто и в самом деле так больно, что тебе нужно утешение? - я не вырываюсь, раз он так решителен. Целую его в новоиспеченную царапину, хотя наверняка ему от этого только больнее, и к чему только раздражать поврежденную кожу. Я и правда беспокоюсь о том, успеем ли мы высвободить скакуна для меня, прежде чем у Йозефа появятся более важные дела - а уж я-то никак не могу быть выжным делом. Так что я начинаю нервничать, и это, конечно, отражается на моем миловидном личике.
- О, спасибо за поцелуй, милая Пеппи, - она волнуется, я это вижу. К тому же губы испачканы гримом с моего невидимого уха, - С тех пор, как я остался в цирке - мне всегда больно. В душе. Но простым поцелуем в ухо это не залечишь. И даже музыка меня не спасает.
Бормочу: - Мне говорили, что я хорошо целуюсь, но не знал, что настолько сногшибательно. На самом деле мне страшно. Я осторожно кладу Пеппи на землю и чуть шлепаю по щекам. Она нормально дышит?
Я люблю полицейских почти так же сильно, как компот из ревеня
Замешательство Йозефа затянулось, и мне не оставалось ничего другого, как выбираться из пут обморока самостоятельно. Прежде чем мои глаза открылись, я скользнула рукой по лицу Штерна, словно пытаясь понять, кто тут рядом: - Что мне стало нехорошо, милый Йозеф. Пожалуй, день сегодня слишком длинный, и все сразу не умещается в голове. Мне бы лучше полежать тихо в своей комнатке, пока все уймется. Не проводишь меня? Там я и подожду, пока ты принесешь мне лошадку. И я с любовью смотрю на скакуна, который все еще прикован к карусели. Я уже считаю его своим.
- Согласен, - я улыбаюсь в ответ, но этого не видно, - Самое время пошалить. Пойдем?
Подаю руку Пеппилоте и веду ее к карусели.
Я, пританцовывая, кручусь вокруг Йозефа и, несомненно, мешаю ему. Пытаюсь открутить болты пальцами, каждый раз охаю, убедившись, что они закручены накрепко.
Глажу гриву деревянной лошадки и нашептываю ей на ухо что-то утешительное.
- Конечно, милая Пеппи. Что тебе сыграть?
И я с деловым видом снова возвращаюсь к ощупыванию болтов.
С большим удовольствием обнимаю Пеппи и мягко не отпускаю ее, когда она пытается пойти ощупывать болты
- Мне говорили, что я хорошо целуюсь, но не знал, что настолько сногшибательно.
На самом деле мне страшно. Я осторожно кладу Пеппи на землю и чуть шлепаю по щекам. Она нормально дышит?
- Что мне стало нехорошо, милый Йозеф. Пожалуй, день сегодня слишком длинный, и все сразу не умещается в голове. Мне бы лучше полежать тихо в своей комнатке, пока все уймется. Не проводишь меня? Там я и подожду, пока ты принесешь мне лошадку.
И я с любовью смотрю на скакуна, который все еще прикован к карусели. Я уже считаю его своим.
- Наши объятия заставили меня забыть о времени.
Подаю руку. Конечно же, я провожу Пеппи.