Все плохие дети будут наказаны
За дверью - небольшая комната для ожидания с одним окном. Из мебели - два удобных кресла, небольшой диван и угловой столик. На столике стоит дымящаяся чашка какао с зефиром (под чашкой аккуратно сложенная красная салфетка) и блюдце с печеньем. Над дверью - колокольчик с шелковым шнурком.
Странно, но ты не можешь вспомнить ее сюжет.
Занятия в приюте раздельны для мальчиков и девочек, так что ты видел мельком Адель и Хайром, но не смог с ними поговорить. Найденыш мелькал среди малышни, но его поймать не удалось. Скаута вообще не видно. С Терри наладить контакт куда проще, но он весьма занят и выделяет тебе пару-тройку вежливых фраз, в основном про то, как здесь здорово.
Вечером, усталый, добравшись до постели, ты ловишь себя на мысли о том, что даже можешь с ним согласиться. Здесь... спокойно. И даже интересно, если соблюдать их правила.
Я не могу так быстро отойти от того факта, что мои вещи были украдены самым бессовестным образом, и от того, что никто, похоже, не собирается меня отсюда выпускать, хотя я и не хотел оставаться. Меня просто убивает Терри, который улыбается как болванчик и ничего не хочет делать. Я пытался прорваться к Адель и Хайром, но меня вежливо и корректно останавливали охранники, которые мягко, но твердо приводили меня обратно, говоря всякую увещевательную чушь про правила и распорядок на все мои возмущенные слова и вопросы. От злости и бессилия я объявляю тихий, но непреклонный бойкот всему, что тут происходит - я не ем и не пью ничего, что стоит на столах. Пью только если мне удалось увидеть где-нибудь скопление дождевой воды. Тем более, что я все ещё подозреваю, что в еде что-то есть - и именно из-за этого Терри стал таким странным. На общих работах я демонстративно сижуна земле, или на чем там ещё можно сидеть, скрестив руки на груди и всем своим видом демонстрируя неповиновение.
Поскольку к вечеру я умираю от голода, отвлекаю себя от него тем, что пробиваю себе ухо найденным рыболовным крючком или любым другим мелким острым предметом, чтобы вдеть туда серьгу от капитана Крюка. За болевыми ощущениями совершенно не слышу, что там плетет эта Кураж на вечерних чтениях. Однако в конце чтений пытаюсь подойти к ней и напомнить о том, что я не собирался тут оставаться и явно произошла какая-то ошибка. И я так понимаю, мои действия не имеют никакого успеха.
Поэтому добравшись до постели я скорее ещё более злой, чем утром, голодный, как черт, хочу пить и мне болит ухо.
Я могу попытаться ночью снова к кому-нибудь пробраться, но не исключено, что после моих дневных выходок за дверью следят. Но это, конечно, решать Хозяину торжества.)
- Это - в нарушение всех и всяческих правил, - нудит этот рослый лоб, так вперившись в твою сережку, будто хочет уничтожить ее взглядом, - Здесь, в приюте мадмуазель Кураж, такие вещи строго запрещены. Твое поведение и так вчера было возмутительным, а теперь еще и серьега. Это недопустимо.
Похоже, про тебя тут уже ходят разговоры.
Его монолог прерывает один из охранников.
- Воспитанник Вегейр, - обращается он к тебе, - Мадмуазель хочет видеть тебя в своем кабинете.
Все это происходит до утренней линейки - если ты не найдешь, чем еще заняться после побудки.
Когда воспитанник начинаем меня отчитывать, я думаю, что это хороший вариант - провиниться так, чтобы им пришлось отвести меня к директорше приюта. И тогда можно будет попытаться выяснить, что происходит.
-Ты можешь попробовать снять ее с меня сам или катиться к морским дьяволам,- говорю этому парню, хоть он и здоровенный, в довесок к своему ответу по-пиратски смачно плюю в пыль между нами.
Но до драки не доходит, потому что ветер моей жизни стал попутным, и к нам подходит охранник, который и без всего этого собрался отвести меня к Кураж. Меряю на прощание взглядом парня с повязкой и без боя ухожу с охранником.
Охранник ведет тебя знакомым путем в кабинет хозяйки приюта и острова. Там на удивление много народа - Терри, Хайром, два охранника и еще какой-то хлыщ в сером костюме, похожий на заштатного школьного учителя. Видок у него - зевать тянет.
Осмотреться