Левитт. Третья глава.

[Хозяин торжества]

Занесенный песком,
глава третья, в которой Левитт теряет надежду

Ты просыпаешься и сначала долго не можешь понять, где находишься. Потом вспоминаешь: дирижабли, феи, побег с ожившего острова. Твои спутницы в обнимку сидят в углу. Их безголовый приятель, привязанный за ногу, парит за бортом, раскинув руки.
Под дном гондолы - только серое море. Один из мешков открыт, в нем уголь. Видимо, фейки подкормили горящий двигатель воздушного шара, пока ты спал

@темы: Левитт

Comments

[Левитт]

Скептически окинув взглядом верблюда, понимаю, что тратить деньги на столь сомнительное приобретение станет только осел.
Бросаю рюкзак рядом со стариком и усаживаюсь на землю. Здесь тень и кто-то разумный - чем не место для привала. Тем более перед днем пути.
-Чем руководствуются люди, когда строят город так далеко от причала. Как они торгуют? Чем живут?- зачиная эту болтовню, снимаю ботинки и вытряхиваю из них набившийся песок. Одет я не лучшим образом для этого места. Стаскиваю рубашку с головы и вытираю ею пот с лица.- Продай мне воды, приятель, у меня есть чем заплатить.

[Хозяин торжества]

Старик протягивает тебе коричневую ладонь, явно ожидая платы перед тем, как даст тебе попить.
- Фатехпур-Сикри построили те, кто не хотел, чтобы их беспокоили. А море - это главное беспокойство на свете, добрый человек.

[Левитт]

Копаюсь в своем рюкзаке, выуживая бумажник, где валяются квадратные черно-белые монеты, отданные мне Громоотводом. Беру две и поколебавшись вкладываю их в ладонь старика. Надеюсь хватит.
-Что ж это за люди, которые не хотят, чтобы их беспокоили? Маги какие-нибудь? Им ведь надо что-то есть, а что как не море кормит, когда вокруг одна пыль.

[Хозяин торжества]

Монеты исчезают в кармане халата и старик наливает тебе добрую пиалу дымящегося чая.
- Воды нет, добрый человек, но это лучше утолит твою жажду. Согласно воле Джина-Султана, в Фатехпуре всегда достаточно провизии, а попасть туда может лишь тот, кто не желает туда придти.

[Левитт]

Так-так-так, эти их волшебные заморочки. В каждой местности свои собственные. Интересно, считается ли за нежелание туда попасть, то что я вообще не хочу находится на этой стороне зеркала?
Чай обжигает губы и язык. Тем не менее жажда столь велика, что я не могу дождаться, пока тот остынет и время от времени снова пытаюсь отхлебнуть.
-Благодарю, старик. Знай, что сейчас ты спас человека от смерти. Джин-Султан - это местный правитель? А вы не знаете, в каких отношениях он с великим циркачом, господином Улыбкой, которому тут служат все, облаченные властью?

[Хозяин торжества]

Чай горький, острый и очень ароматный, но ты и правда чувствуешь, как он увлажняет твой рот и пищевод, как проясняется от него голова и усталость уходит.
- О, Джин-Султан великий правитель, самый лучший правитель на земле, - молитвенно складывает руки старик, - Так ты говоришь, добрый человек, что лицедею служат все, кто имеет власть над людьми? Тогда и Джин-Султан у него в услужении, кто же будет с этим спорить?

[Левитт]

Задумчиво закусываю губу. Скорее всего гости в этом богом забытом месте не слишком частое явление. Значит, как только меня завидит местная стража - при условии, что я таки попаду к стенам этого города - они поволокут меня показаться на глаза этому Джинну-Падишаху. А это риск, что он может связаться с Улыбкой. И пока ведь неясно, получал ли усатый циркач уведомления о моих пригрешениях. Но куда мне деваться. Мне снова нужен транспорт. Попасть к Королеве или на Черный остров. Не помирать же в этой чертовой пустыне. Да и вода, и еда ...
И вдруг здесь все таки есть куча пустынных городов, и они торгуют друг с другом, и люди постоянно туда-сюда шляются - и тогда я может быть смогу пройти без особых проблем.
-А что случается с теми, кто попадает в город?- рисую спросить я, надеясь на полезную информацию.

[Хозяин торжества]

- А зачем они попадают в город? - спрашивает тебя старик.

[Левитт]

Ну ладно - мысленно соглашаюсь я с легким раздражением от того, что придется участвовать в этой чуши.
-Хорошо. Что случается с теми, кто не хочет попасть в город?

[Хозяин торжества]

- Они остаются там, где города нет, я думаю, - пожимает плечами старик с видом, что ему приходится объяснять очевидное.

[Левитт]

-Ох, Господи...- устало сжимаю переносицу, потому что что по-нормальному тут диалог вести явно не выйдет.- Что там есть в городе, кроме Джин-Султана? Там есть люди? Рынок? Стража? И... хм... Если я двинусь, скажем, вон туда, - показываю к югу от города.- Или вон туда, показываю к западу.- То что, я получается не хотя, все равно приду в город? Или тут главное именно не хотеть туда попасть?

[Хозяин торжества]

- Город не расположен на юге или западе, как ты можешь придти в него, если идешь в противоположную сторону? - старик шумно пьет из своей пиалы, - Стража, рынок, ну конечно! Минареты, торговцы, мелкие воришки - тебе кажется, или он тебе подмигнул? - Танцовщицы, погонщики верблюдов, ремесленники и простые странники. Какой же город без всего этого? Странные ты вопросы задаешь, добрый человек. Будто с неба свалился. А зачем же тебе в город, раз ты так мало про него знаешь?

[Левитт]

Если и подмигнул, то я явно не подаю виду, будто заметил. Тем не менее с подозрением кошусь на него. Может он и есть этот Джин-Султан и просто водит меня за нос? У них это так принято, и это совсем в их духе. Надо на всякий случай не заставлять его отдавать мне верблюда и одежду под дулом револьвера, хотя я уже начинал обдумывать эту мысль.
-Зачем мне в город?- переспрашиваю, определившись с тем, что тут главное именно нежелание.- А какие у меня еще варианты, чтобы не умереть здесь, раз уж я сюда попал? Очевидно же что я не здешний.

[Хозяин торжества]

- А что тебе, добрый человек? Ты напился, сидишь в тени и сейчас сыграешь в нарды. Многие в пустыне лишены и этого.
Говоря это, старик достает доску, шашки и два игральных кубика, вырезанных из кости.
- Знаешь правила, добрый человек? Окажи старику честь.

[Хозяин торжества]

- А что тебе, добрый человек? Ты напился, сидишь в тени и сейчас сыграешь в нарды. Многие в пустыне лишены и этого.
Говоря это, старик достает доску, шашки и два игральных кубика, вырезанных из кости.
- Знаешь правила, добрый человек? Окажи старику честь.

[Левитт]

-Что мне? Я хочу жить, мне мало того, что я уже пожил,- с невольным любопытством смотрю на доску, которую вытащил дед.- Не знаю. Но, думаю, ты окажешь любезность и расскажешь их.

[Хозяин торжества]

Старик кратко рассказывает тебе правила, катая кости в коричневых руках. Вы долго играете, выставляя шашки и двигаясь к вожделенному краю доски. Игральные кости гулко стучат по старому дереву, ты сосредотачиваешься на игре, на время забывая обо всем. Несколько удачных ходов, толика везения и ты празднуешь победу, ставя последнюю шашку в колонну. Но старик твоей радости не разделяет - рядом его просто нет.
Подняв голову, ты обнаруживаешь себя сидящим перед пустой доской на ковре посреди шумного, цветного, многолюдного базара.

[Левитт]

Первая моя мысль - это то, что я уснул за игрой, и сейчас из толпы появится Бугимен. Тем не менее, сразу же смотрю на свои руки и трогаю лицо - вдруг я превратился в этого старика и таким образом попал в город, черт их знает с их волшебными правилами. Далее шарю глазами вокруг, в поисках рюкзака.

[Хозяин торжества]

Твое лицо, по крайней мере, ну ощупь - все еще твое и рана на руке осталась на том же месте. Рюкзак валяется неподалеку.

[Левитт]

Рюкзак сразу же подтаскиваю ближе к себе, а то знаю я рыночных воришек. Достаю оттуда рубашку, выторгованную у Громоотвода, и накидываю на себя. Все равно я одет не так, как местные, но не голым же расхаживать.
Как же это так вышло, что я тут очутился? Это мне за то, что я выиграл партию? Тот дед и впрямь был джинном? Ничего не понятно.
Поднимаюсь на ноги, и осматриваюсь. Кстати, как ковер подо мной? Нормальный или уже ни на что не годный?

[Хозяин торжества]

Обычная рыночная суета, которая тебе вполне знакома, разве что с пряным восточным колоритом - закрытые лица у девушек (правда, ты должен признать, что часто весьма условными газовыми платками), мужчины в высоких тюрбанах, верблюды и запыленные мулы. На прилавках разложены разноцветные фрукты, висят связки рыб и сушеное мясо. Судя по запаху, где-то недалеко варят кофе.
Солнце палит во всю, но здесь совсем не так жарко, как в пустыне. Ковер - вполне себе ничего!

[Левитт]

Сворачиваю ковер и подкатываю к нескольким торговцам одеждой, предлагая выменять ковер на какой-нибудь их балахон и полотенце на голову, или что они тут носят.
Отличное место, чтобы пополнить денежные запасы, и первое, что нужно для щипания кошельков это сделать себя неприметной частью толпы. Кожа у меня смуглая, щетина скоро станет полноценной бородой, глаза и волосы темные - осталось только выторговать подходящий наряд.

[Хозяин торжества]

Торговцы здесь шумные, бойкие и наглые, так что ты чуть было не меняешь свой великолепный ковер на старый прохудившийся чайник ("один такой на всем свете, дорогой, поверишь? Один старый человек такие делает, дедушка мой, настоящий антиквариат"). Тебе приходится собраться и, найдя самого тихого торгаша, ты становишься обладателем цветного халата, мягкой обувки и широкой ленты ткани, из которой, присмотревшись к окружению, сворачиваешь вполне годный тюрбан.

[Левитт]

На настоящем восточном рынке мне доводится побывать в первый раз, здешние торгаши составят изрядную конкуренцию даже Громоотводу. Вот уж интересно, работает ли здесь кто-нибудь от его имени? Было бы занятно столкнуться и с ним самим здесь. Как-то же ему удалось молниеносно перенестись из Амаграммы на Послушный остров, кто знает, чем он для этого пользуется.
Получив одежду, прохожусь по рынку, присматриваясь, как ведут себя местные, чтобы походить на них наилучшим образом. Разыскиваю какую-нибудь толчею возле ходового товара или ярмарочных зрелищ- превосходное место, чтобы срезать неприкаянный кошель. Короткое лезвие, предназначенное для этого и извлеченное из моего воровского набора, отлично прячется в широком рукаве халата. Заодно высматриваю местных воришек и стражу. У воров тут может быть своя гильдия, они здорово не любят конкурентов.

[Хозяин торжества]

Наметанным глазом ты выделяешь несколько пронырливых юнцов, шныряющих тут и там. Взрослых карманников нигде не видно, но в углах базара сидит несколько мрачных типов с тяжелым взглядом.
Стражи тоже полно. Широкоплечие мужчины с висячими усами и кривыми мечами за поясом важно прохаживаются вдоль ларьков. При тебе один из них ловит зазевавшегося карманника и уводит куда-то понуро опустившего голову мальчишку.

[Левитт]

Поскольку никаких зрелищ на пути мне не попадается, пользуюсь моментом, когда все таращатся на задержание малолетнего карманника. Убедившись, что с тылов меня прикрывает здание, а по сторонам достаточно много народу, наблюдающего за актом правосудия, срезаю кошелек с какого-то любопытного зеваки и неспешно с достоинством отступаю к подворотне.

[Хозяин торжества]

В местной валюте ты не разбираешься, но, судя по всему, улов у тебя средний - несколько серебряных и медных монет со стершимися профилями. Тебя, похоже, никто не заметил.

[Левитт]

Много пока и не надо. В данный момент меня интересует одно. Откладываю одну серебряную монету в рюкзак - дохлая и сомнительная страховка на случай, если я когда-нибудь свижусь с Улыбкой.
Выбрасываю кошелек и на полученные деньги покупаю себе еды и флягу с водой. Далее обхожу рынок, чтобы посмотреть, чем люди торгуют. Ищу каких-нибудь караванщиков или торговцев рыбой - если кто и будет что-то знать про транспорт, то это они.

[Хозяин торжества]

Торгуют здесь всем - от еды до наложниц. Ты находишь погонщика верблюдов в тени приземистого здания песочного цвета. Толстый и неповоротливый на вид, он весьма активно флиртует с одной из своих охранниц, которая отвечает на его приставания лишь недовольным хмыканьем.

[Левитт]

Не сбиваясь с прогулочного шага, сдвигаюсь в сторону погонщика. Присматриваюсь к товару и, когда торгаш обращает на меня внимание, беззаботно говорю ему:
-Настоящие красавцы, не верблюды, а золото. По виду и не скажешь, что издалека гнал их, добрый человек.