Театр теней, Глава 3, в которой Бугимен встречает матросов, летунов и театралов, смотрит спектакль и дерется до первой крови.
Бугимен просыпается от шепота в ухо. За окном еще темно и остальные тени дрыхнут. После отдыха на лбу пот, то ли от сновидений, то ли от жарко натопленной комнаты. - Мальчик вышел, мальчик вышел, мальчиквышел, - продолжает шептать Ингрид, не выговаривая половины букв, - Вышелвышелвышел, вышел погулять.
Буги оказывается на деревенской ярмарке. Мерно стучат барабаны, отбивая ритм, больше похожий на военный марш, чем Он мал - так, что впору идти, только уцепвшись в юбку или штаны взрослого. Но мать, которая привела его сюда, не обращает на это внимание и тащит Буги, больно держа его за руку. - Пойдем, - шипит она, зло и раздраженно, - Что ты тащишься! Все же смотрят! Пропустишь своего дурацкого фокусника. Она выталкивает Буги на ярморочную площадь и мальчик испуганно жмется к окружившей площадь толпе, падает, разбивает колени и заползает за ряды деревенских жителей, стараясь выбраться наружу. Сквозь ноги гогочущих, вонючих мужиков ему виден высокий, одетый во все черное фокусник, сидящий на троне, сложенном из детских игрушек. Отпуская шуточки и прибаутки, фокусник достает из цилиндра плачущие тени и разбрасывает их в толпу. Барабаны бьют сильнее. Ржущие крестьяне рвут тени на части, не замечая ни их слез, ни воплей. Буги выбираются из толпы, но его мать уже ушла куда-то, оставив мальчика одного. Буги идет по ярмарке, отшатываясь от орущих продавцов и цветов, режущих глаза. Он окончательно потерялся. Барабаны прекращают бой. На плечо Буги ложится рука. - Вот я и нашел тебя, - говорит кто-то. Обернувшись, мальчик видит солдата с подвешенным у пояса армейским барабаном. Лицо его ужасно: обоженное, без одного глаза и в шрамах. На скулах белеет кость. Солдат наклоняется к Буги и шепчет ему на ухо: - Кто видел свет, тот никогда не вернется во тьму.
Охотник живет на втором этаже покосившегося каменного дома, беленого, как и все дома в городе. Холодная каменная лестница в один пролет ведет к обитой кожей и войлоком двери. За ней несколько комнат, погруженных в полумрак из-за занавешенных окон. Стены увешены шкурами, головами зверей и оружием. Кровати заправлены, шкаф деревянные и мощные. Мебели много, но везде пусто.
Приют выглядит также, как и когда Бугимен заходил внутрь. Спокойные дети, охранники, воспитательницы, клумбы и прочая тошнотворная прилизанность. Солнце светит ярко, но уже минуло высшую точку и склоняется к горизонту.
Мадмуазель Кураж дама неопределенного возраста. Аскетизм в еде и привычках благотворно сказался на ее лице и фигуре. Она носит строгое серое платье из дорогой шерсти. Ее остров находится в теплом море, и солнца у них бывает иногда слишком много. Поэтому и госпожа, и ее подопечные носят только серую одежду из дышащей ткани. Солнечные ванны на острове принимают дважды в день - на рассвете и на закате. Все эти правила связаны еще со второй особенностью острова - здесь совсем нет пресной воды. А ту, что привозят торговцы, используют для питья и приготовления пищи. Поэтому Мадмуазель строго следит за тем, чтобы дети не потели и не пачкались. Ведь полноценно помыться и постирать одежду тут возможно лишь в сезон дождей. В быту же повсеместно воду заменяет терновый уксус ( на острове хорошо растет только терн), которым протирают потные шеи и разбитые коленки.
Мадмуазель Кураж очень добра к своим подопечным, и раз в месяц угощает всех свежими сладкими бобами из ее маленькой оранжереи. Дети любят бобы и Мадам. Дисциплина на острове - не блажь госпожи, а единственный способ выживания. Ходили слухи о двух мальчишках, что сбежали из приюта и пропали в пустошах. Но со временем истории эти позабылись, а авторитет Мадмуазель укрепился. Так и правит она своим маленьким государством, единолично неся бремя ответственности за жизни всех несчастных сирот.
Кабинет губернатора Послушного острова и основательницы и директора Приюта для потерявшихся и растерянных детей - образчик благопристойности и порядка.. Лакированный паркет прикрывает ворсистый ковер тонкой работы, возле стен стоят книжные шкафы из светлого дерева, аккуратно заставленные новенькими пособиями и учебниками по педагогике, экономике, управлению и театральному делу. Чередуясь с масляными портретами каких-то важных, патриархально выглядящих деятелей, они образуют коридор, заканчивающийся плоским и внушительным письменным столом. Сама мадмуазель Кураж восседает за ним в кресле с высокой спинкой и, конечно, улыбается и вежливо приветствует вошедшего гостя. Слева от нее лежат аккуратные стопочки бланков и чистых листов, справа - перо в изящной подставке, десяток штампов и штепсельных подушек и монументальный телефонный аппарат, кажется, сделанный из мрамора. Огромные, во всю стену, окна за ее спиной занавешены тяжелыми шелковыми шторами персикового и розового оттенков. Возле стола - пара кресел для посетителей. Сама губернатор - дама неопределенного возраста. Аскетизм в еде и привычках благотворно сказался на ее лице и фигуре, прикрытой строгим серым платьем из дорогой шерсти. Фарфоровая фигурка пуделька, танцующего на краю стола - единственное украшение этой цитадели приличия и надзора.
Описание персонажа Описание персонажа Этот тринадцатилетний мальчик из очень бедной семьи, потому озлобленный и жестокий. Воспитание плохое, нелюбящая мать, пьющий отец. Летом живет за городом, на разваливающейся ферме, вынужден помогать родительской семье на ферме, на время учебного города его посылают к бабушке в город. Бабушка относится к нему чуть лучше, но это его поведение не исправляет. Любит задирать маленьких, унижать, драться (и делает это неплохо, хотя и подло). Курит, особо не таясь и тайком тащит отцовскую выпивку. Подрабатывает отловом бродячих собак, бьет ворон и голубей из рогаток. Представляется всем как Марк Марс. На самом деле меня назвали Амедеус Беренджер в честь деда по линии матери. Мне не нравится это имя. Ворует в церкви. Его мать зовут Ерания. Она рано залетела. Родители заставили ее родить и выйти замуж, но не за моего отца. Моего нынешнего отца зовут Бью. Он был красавчиком. Бью женился ради фермы. Пьяным он всегда говорит, что я не его отродье. Бабушку из города зовут Исси. Это мать отца. Она тоже не любит меня, ведь я порождение греха. Марк отрывает голубям головы, жарю их на костре и ем их, читает по слогам, крупным, но слабее, чем выглядит и не может долго бегать, потому что пьет и курит. Его агрессия не проявляется в семье. Всех родных он называет по имени (включая мать и трех младших сестер). Украденными им вещами пользуются дома. Из-за плохих условий у него трескается и шелушится кожа, недавно это стало волновать Жука, потому что он заинтересовался девочками Что несет с собой Что он несет с собой?
Черная пятница, пролог, в котором Амедеус говорит с важными людьми, едет в гости к дяде и, в конце концов, отправляется ко всем чертям
На этой провонявшей ферме летом слишком много работы. До черта дел, которые нужно сделать и каждое из них немедленно, так что если исполнять все по совести, то гнуть спину придеться от зари до зари - а на такой жаре, держащейся уже которую неделю, и спечься недолго. И пусть последние два дня температура медленно ползет вниз, ты все равно решаешь приберечь свое здоровье и с утра пораньше сбегаешь от сурового взгляда отчима на сарайный чердак, где за балкой у тебя припрятана мятая пачка сигарет. Ты куришь, улегшись на животе перед низким слуховым окном, наслаждаясь прохладой и развлекаешься тем, что стряхиваешь пепел на спешащих деловых муравьев. Место для обзора удобное и ты видишь все, что происходит на ферме: младших сестер, таскающих воду для полива, мать, идущую подоить корову, все до последней проклятой дощечки - а тебя не видит никто. Поэтому и лакированный автомобиль, выруливающую из поля к вашим воротам ты замечаешь сразу. Сердце ёкает - с чего бы? - как будто сама смерть пришла по твою душу, точнее и не скажешь. Из автомобиля, остановившегося на единственном ровном месте возле забора, выходит высокий человек. Одежда на нем обычная: серый пиджачишко, рубашонка, типичный городской ублюдок, но выправка военная и это видно даже издалека. Оправив свой костюмчик, человек открывает ворота и решительно идет к ферме, издалеко помахав рукой твоей маман. Ерания бросает свои дела и встает, отирая руки о передник. Ты не видишь ее лица, но и так можешь сказать, что она вряд ли рада неожиданному посетителю, торговцу, а то и еще похуже. Можно остаться и понаблюдать за ними, а можно свинтить куда-нибудь, пока слишком поздно не стало.
Городская площадь - условленное место встречи в половину десятого в пятницу. Площадь небольшая и трехэтажная часовая башня, пожалуй, самое интересное, что есть на городской площади. Небольшой фонтанчик, не приносящий особо прохлады, двухэтажные здания с обязательной кондитерской и почтой, каменный особняк городской администрации с несколькими машинами перед ним. Госпожа Кейн уже на месте, ждет возле фонтана, оперевшись на свою трость и периодически здороваясь с немногочисленными прохожими.
Госпожа Кейн обрабатывает каким-то составом книжные полки в центральном зале. На ее конторке - небольшая стопка книг. По залу летают бумажные самолетики, поднимаемые воздухом от нескольких работающих вентиляторов. Приятная прохлада после все еще жаркого вечера.
Отправив одномачтовую шлюпку с мальчиками на диверсию, остаток команды Джеза Крюка готовится к атаке. Пока Змеиный Язык копается в трюмахВ трюмах действительно полно всякого барахла, сваленного в живописные кучки. Правда, более-менее приличных костюмов там не оказалось, зато нашлись длинные деревянные скамейки, ящик с инструментами, рейки и слежавшиеся матрасы, которые пришлось выволакивать наверх, поднимая клубы пыли. Вылавливая из тёмного угла мотки веревок, я наткнулась на противогазы довольно странной конструкции. А ведь пригодятся! Проверив их на работоспособность, с довольным видом вручила один Мелкому и отправилась в оружейную искать дымовые шашки. В оружейной пришлось задержаться. Не только потому что нужно было отыскать дымовухи и набрать 50 огнестрельных причиндалов, способных выстрелить без неимоверного приложения усилий, но и потому что ковыряние в оружии - отдельная графа в списке удовольствий: держать в руках, гладить, разбирать и собирать, чистить - всё это можно делать часами. Моя бита, безусловно, вызывает приятное покалывание в ладошках и пояснице, но есть вещи куда более эффективные. Полюбовавшись на изящный арбалет с тремя стрелами на клейме, я подумала о грядущей инвалидности и, вздохнув, выудила из ящика пару ножей. Если будет время, снабжу ножны ремешками-браслетами и спрячу под рукавами. Пока же пришлось присобачить обновки на пояс рядом с битой. Ножи - отличное оружие, если у твоего противника нет ружья, а ты не боишься нанести вред живому существу. Как-то в братовой книге я прочла, что на войне врагов убивают какие-то жалкие 7 процентов солдат, а остальные неглядя отстреливаются из окопов. Потому что для остальных дикостью кажется необходимость нарушить целостность живого организма и убить другого человека. Как бы там ни было, я к этим остальным не отношусь. Осталось найти костюмы. Заглянув в первую же брошенную каюту, я почувствовала себя полноценной девочкой с зудом обшаривания чужих ящиков. К сожалению, в зуде было больше желания обнаружить повод для сплетен, чем исследовательской жажды понять внутренний мир жившего тут раньше пирата. Взяв себя в руки и для верности зажмурив один глаз (левый - самый любопытный), я быстро-быстро выбрала из гардероба вещи похуже, кинула их стопочкой в коридор и повторила процедуру, нарушив покой ещё девяти кают. Обязанностей кока с меня никто не снимал, так что вытащив всё необходимое для представления наверх, я озаботилась варкой длинных кусков теста и жаркой трудноидентифицируемого содержимого местных консервов. После обеда предстояло прибить скамейки, набить чучела и привязать их и ружья к скамейкам так, чтобы первые не падали от дуновения ветерка, а вторые стреляли вверх, если потянуть за веревки. Сейчас я плохо представляю, как это сделать, но инженерное вдохновение всегда нападает на меня в нужные моменты. Потом самое главное - вовремя задымить палубу, чтобы глазастые охранники торгового судна не раскусили бутафорскую природу нашей команды. Ну и не забыть проследить, чтобы Мелкий, дергая за веревочки, не прострелил случайно чего-нибудь себе. , капитан натачивает свою саблю, проверяет порох, ружья и, самое главное, боеспособность Большого Тома - единственной настоящей пушки корабля. Что все это время делает Найденыш?